Любишь кататься - люби и катайся.
"Проснуться"
Bleach, Изуру, Вабиске. И жуткий депресняк!
читать дальшеИзуру открывает глаза.
Всё по-прежнему. Ничего не изменилось. Всё тот же холодный полумрак в кабинете, всё тот же стол с тушечницей и кистью. Всё та же пустота.
Ещё раз.
- Изуру…
- Что, Вабиске?
В ответ – молчание. Застывшее, звенящее. Вабиске столько раз пыталась говорить с ним. Но всё впустую. Всё равно, что она скажет - он не слушает. Никогда. Даже не пытается слушать…. Быть может, хоть этим молчанием удастся достучаться до его сознания? Она молчит. Вопрос повис в воздухе, отдаваясь тяжёлым эхом в тишине. Похоже, ему всё равно.
- Это бесполезно, Изуру.
Не отвечает. Закрывает глаза. Он снова не слушает.
«Это бесполезно, Вабиске,» - с той же безысходностью, но уже самой себе, - «Всё бесполезно…»
С того дня прошли многие дни. Многие ночи. Интересно, он вообще осознаёт, что время продолжает идти? Он будто остался где-то там, в том дне, в том кошмаре, перестал замечать реальность вокруг, потерял способность чувствовать что-то, кроме этой пустоты.
Он снова открывает глаза. Видит всё то, что видел до этого - взгляд пустой, рассеянный.
«Ничего не изменится, Изуру! Сколько бы раз ты не пытался, ты не проснёшься! Это не сон! Прими наконец!»
Закрывает глаза…
Вот уже неделю в Обществе Душ пасмурное небо. Это всего лишь осень с её неизменными спутниками – ветром, тучами, сухими листьями и грустью. Время от времени с неба начинает моросить мелкий холодный дождь, иногда расходясь в ливень. В такие моменты улицы Готея пустеют, отдаваясь во власть стихии. Удивительно, однако, с какой лёгкостью можно отвоевать территорию у самих Богов Смерти!
Сегодня как раз один из таких дней. Хотя совсем нет ветра, и на удивление тихо. Даже спокойно. Жёлтые листья медленно порхают во влажном воздухе, опадая с ветвей на землю. Совсем как лепестки сакуры по весне… Только совершенно иначе.
Нежные, живые и, кажется, ещё тёплые частицы белых цветов на самом деле не имеют ничего общего с этими падающими жёлтыми листьями – мёртвыми, выжженными. Если и есть в этом какое-то сходство, то только внешнее, механическое, и, если вдуматься – до ужаса лживое!
В мире так много похожих вещей, но по сути любое сходство – лишь надуманный самообман, стремление объяснить необъяснимое, скрыть непонятное и чуждое. К примеру, сравнивая смерть со сном, мы определённо бежим от страха перед неизбежностью конца. И чем больше наш страх, тем отчаяннее мы убеждаем себя в очевидной похожести этих понятий. В действительности же они противоречат друг другу: во сне мы отдыхаем душой и телом, набираемся сил – в смерти же силы покидают нас навсегда. Лепестки сакуры – символ пробуждения, начала новой жизни; опадающие листья – начало конца, знак смирения, капитуляции перед надвигающимся небытием.
Человеческие жизни так же непохожи одна на другую.
Чья-то жизнь напоминает кружение белых лепестков, чья-то – опадающие сухие листья. Кто-то живёт, подобно солнцу, заполняя пространство вокруг светом. Кто-то смотрит на этот свет широко раскрытыми глазами, но не может согреться. Кем-то играют, точно оторванным листком, попавшим в бурю. Кто-то увядает в одиночестве, подобно расцветшему на краю обрыва цветку.
Изуру продолжает жить. Но на что теперь похожа ЕГО жизнь? Он по-прежнему лейтенант. По-прежнему в третьем отряде. По-прежнему исполнителен и ответственен. По-прежнему дышит. Всё по-прежнему, вот только… Теперь вместо лепестков сакуры на землю его сыплются мёртвые листья, почерневшие от холода и нескончаемых дождей. Он смотрит на них и не верит, что ЭТО теперь его реальность. Гибель, перерождение или даже полное исчезновение – ещё можно принять, но ЭТО не может быть правдой! Это слишком больно. И слишком глупо. Вот почему он так упорно в который раз пытается проснуться. Чтобы снова ощутить то волшебное тлеющее тепло белого лепестка, упавшего на ладонь. Чтобы вырваться из этой холодной тюрьмы собственного бессилия.
Нет! Он не примет эту реальность! Не смирится, не капитулирует! Он проснётся! Его жизнь снова будет согрета солнцем! Нужна лишь ещё одна попытка…
Воплощённая Вабиске тяжело вздыхает, стоя за спиной своего обладателя. Но глядя на придавленные тяжёлой скалой печали плечи, понимает, что этот шинигами не обладает сейчас даже собой…. Его мучения слишком отчетливо видны её взору. Он и не догадывается, насколько его понимают…. А она ещё ни при жизни, ни после смерти не чувствовала большей тоски: его боль разрывает ей сердце! Готова отдать всё, только чтобы помочь, успокоить, исцелить раненую острым когтем душу. Но что бы она ни отдала - будет недостаточно. Вернее - не нужно. То, что имеет власть исцелять раны в душе этого шинигами сейчас вне досягаемости. Лишь то одно. То, чего будет достаточно. То, что так нужно. То, что поможет, наконец, ему проснуться.
Веки снова смыкаются, мрак уносит в бесконечность. Снова.
«Всё, что у тебя осталось – это твоя надежда. Значит, и я буду надеяться…»
Bleach, Изуру, Вабиске. И жуткий депресняк!
читать дальшеИзуру открывает глаза.
Всё по-прежнему. Ничего не изменилось. Всё тот же холодный полумрак в кабинете, всё тот же стол с тушечницей и кистью. Всё та же пустота.
Ещё раз.
- Изуру…
- Что, Вабиске?
В ответ – молчание. Застывшее, звенящее. Вабиске столько раз пыталась говорить с ним. Но всё впустую. Всё равно, что она скажет - он не слушает. Никогда. Даже не пытается слушать…. Быть может, хоть этим молчанием удастся достучаться до его сознания? Она молчит. Вопрос повис в воздухе, отдаваясь тяжёлым эхом в тишине. Похоже, ему всё равно.
- Это бесполезно, Изуру.
Не отвечает. Закрывает глаза. Он снова не слушает.
«Это бесполезно, Вабиске,» - с той же безысходностью, но уже самой себе, - «Всё бесполезно…»
С того дня прошли многие дни. Многие ночи. Интересно, он вообще осознаёт, что время продолжает идти? Он будто остался где-то там, в том дне, в том кошмаре, перестал замечать реальность вокруг, потерял способность чувствовать что-то, кроме этой пустоты.
Он снова открывает глаза. Видит всё то, что видел до этого - взгляд пустой, рассеянный.
«Ничего не изменится, Изуру! Сколько бы раз ты не пытался, ты не проснёшься! Это не сон! Прими наконец!»
Закрывает глаза…
Вот уже неделю в Обществе Душ пасмурное небо. Это всего лишь осень с её неизменными спутниками – ветром, тучами, сухими листьями и грустью. Время от времени с неба начинает моросить мелкий холодный дождь, иногда расходясь в ливень. В такие моменты улицы Готея пустеют, отдаваясь во власть стихии. Удивительно, однако, с какой лёгкостью можно отвоевать территорию у самих Богов Смерти!
Сегодня как раз один из таких дней. Хотя совсем нет ветра, и на удивление тихо. Даже спокойно. Жёлтые листья медленно порхают во влажном воздухе, опадая с ветвей на землю. Совсем как лепестки сакуры по весне… Только совершенно иначе.
Нежные, живые и, кажется, ещё тёплые частицы белых цветов на самом деле не имеют ничего общего с этими падающими жёлтыми листьями – мёртвыми, выжженными. Если и есть в этом какое-то сходство, то только внешнее, механическое, и, если вдуматься – до ужаса лживое!
В мире так много похожих вещей, но по сути любое сходство – лишь надуманный самообман, стремление объяснить необъяснимое, скрыть непонятное и чуждое. К примеру, сравнивая смерть со сном, мы определённо бежим от страха перед неизбежностью конца. И чем больше наш страх, тем отчаяннее мы убеждаем себя в очевидной похожести этих понятий. В действительности же они противоречат друг другу: во сне мы отдыхаем душой и телом, набираемся сил – в смерти же силы покидают нас навсегда. Лепестки сакуры – символ пробуждения, начала новой жизни; опадающие листья – начало конца, знак смирения, капитуляции перед надвигающимся небытием.
Человеческие жизни так же непохожи одна на другую.
Чья-то жизнь напоминает кружение белых лепестков, чья-то – опадающие сухие листья. Кто-то живёт, подобно солнцу, заполняя пространство вокруг светом. Кто-то смотрит на этот свет широко раскрытыми глазами, но не может согреться. Кем-то играют, точно оторванным листком, попавшим в бурю. Кто-то увядает в одиночестве, подобно расцветшему на краю обрыва цветку.
Изуру продолжает жить. Но на что теперь похожа ЕГО жизнь? Он по-прежнему лейтенант. По-прежнему в третьем отряде. По-прежнему исполнителен и ответственен. По-прежнему дышит. Всё по-прежнему, вот только… Теперь вместо лепестков сакуры на землю его сыплются мёртвые листья, почерневшие от холода и нескончаемых дождей. Он смотрит на них и не верит, что ЭТО теперь его реальность. Гибель, перерождение или даже полное исчезновение – ещё можно принять, но ЭТО не может быть правдой! Это слишком больно. И слишком глупо. Вот почему он так упорно в который раз пытается проснуться. Чтобы снова ощутить то волшебное тлеющее тепло белого лепестка, упавшего на ладонь. Чтобы вырваться из этой холодной тюрьмы собственного бессилия.
Нет! Он не примет эту реальность! Не смирится, не капитулирует! Он проснётся! Его жизнь снова будет согрета солнцем! Нужна лишь ещё одна попытка…
Воплощённая Вабиске тяжело вздыхает, стоя за спиной своего обладателя. Но глядя на придавленные тяжёлой скалой печали плечи, понимает, что этот шинигами не обладает сейчас даже собой…. Его мучения слишком отчетливо видны её взору. Он и не догадывается, насколько его понимают…. А она ещё ни при жизни, ни после смерти не чувствовала большей тоски: его боль разрывает ей сердце! Готова отдать всё, только чтобы помочь, успокоить, исцелить раненую острым когтем душу. Но что бы она ни отдала - будет недостаточно. Вернее - не нужно. То, что имеет власть исцелять раны в душе этого шинигами сейчас вне досягаемости. Лишь то одно. То, чего будет достаточно. То, что так нужно. То, что поможет, наконец, ему проснуться.
Веки снова смыкаются, мрак уносит в бесконечность. Снова.
«Всё, что у тебя осталось – это твоя надежда. Значит, и я буду надеяться…»
@темы: фанфики, ужасабельно, Bleach